Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Вот так посмотришь "Ганнибала", и поймешь, что жить одной как-то некруто. Страааааааааааашно!
понедельник, 27 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Наконец-то начала смотреть "Ганнибала".
И после 4 серии еще раз убедилась, как же важна семья.
И после 4 серии еще раз убедилась, как же важна семья.
16:51
Доступ к записи ограничен
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 24 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Ровно год. Год непередаваемого счастья.
понедельник, 20 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Бррр.Вот не люблю я эти разборки общажные. Не люблю. Надо поговорить с Хрис и Машей. Что вообще творится за моей спиной?
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Вчера ездила в Железногорск на становящийстя уже традиционным турнир. В этот раз участником.
Еще с самого началая решила, что все будет хорошо. Глупо , наверно, но звезды светили так ярко! Ну и подумалось: все получится.
И получилось! Правда, в "спорт-меч" я не выиграла ничего. Там ведь скорость важна, а за все время без тренировок я ее изрядно порастеряла.Плюс идиотский щит, с которым я никогда не работала, и который вечно заслонял мне обзор.
Конечно, чуток приуныла. Но зато в дуэльке, ух!!
В моей подгруппе было 4 человнка, включая меня, => моих было 3 боя. Три схода по три очка. Первый был с Серегой, он меня победил. Собственно, это и неудивительно, он очень хороший боец, и я ни чуточки не расстроилась. Вторым моим противником стал парень из железногорских. У него был...представьте себе, я даже не помню))))) Полагаю, полуторник, так как он держал его двумя руками ( собственно, таких там было много, одних кэндошников курских взять). И я выиграла! Черт, я была хороша) Были и уколы, и неплохая работа баклером, и мои любимые "удары дровосека") Один сход было даже 3-0 в мою пользу)))
Вторым был шпажист (шпажист же? я такая пьяная от радости, что уже не помню хД ) с дагой. Сам длинный, шпага длинная...тут мне помогла дага. Андрюшкина, с усищами, она легко блокировала его правую, открывая мне доступ к телу. В конце боя мне апплодировал зал! Единственной девчонке, сумевшей победить двух парней!
Знаете, такое чувство..я ПРАВДА сделала все, что могла, и даже больше. У меня не было паники ( именно паники-живот от напряжения скручивало), я не била вслепую, я вроде как чередовала удары..как же здорово, ребят!
Думать о призвом месте без тренировок было бы ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ НАГЛОСТЬЮ, но клуб молодец! У нас триада по спорт-мечу ; 1 и 3 по дуэльному. Ура?
Про дорогу следует сказать особо. Туда и обратно мы ехали с Серегой, и тарахтели, как две сороки. Были и шифры, и я-вселенское зло, и Денин, и Бермуды, и игруньки....столько всего! А между разговоров ваша Катя доблестно резалась в головоломки и дракончика Свомпи, над чем мы дружно хохотали)
Но радость-радостью, а сегодня я как несмазанный робот. Болит ВСЕ. Синяки-пустяки; я не могу двигать плечевым поясом, садиться, ходить и наклоняться без боли.
Тяжело дается удовольствие, ребят.
Еще с самого началая решила, что все будет хорошо. Глупо , наверно, но звезды светили так ярко! Ну и подумалось: все получится.
И получилось! Правда, в "спорт-меч" я не выиграла ничего. Там ведь скорость важна, а за все время без тренировок я ее изрядно порастеряла.Плюс идиотский щит, с которым я никогда не работала, и который вечно заслонял мне обзор.
Конечно, чуток приуныла. Но зато в дуэльке, ух!!В моей подгруппе было 4 человнка, включая меня, => моих было 3 боя. Три схода по три очка. Первый был с Серегой, он меня победил. Собственно, это и неудивительно, он очень хороший боец, и я ни чуточки не расстроилась. Вторым моим противником стал парень из железногорских. У него был...представьте себе, я даже не помню))))) Полагаю, полуторник, так как он держал его двумя руками ( собственно, таких там было много, одних кэндошников курских взять). И я выиграла! Черт, я была хороша) Были и уколы, и неплохая работа баклером, и мои любимые "удары дровосека") Один сход было даже 3-0 в мою пользу)))
Вторым был шпажист (шпажист же? я такая пьяная от радости, что уже не помню хД ) с дагой. Сам длинный, шпага длинная...тут мне помогла дага. Андрюшкина, с усищами, она легко блокировала его правую, открывая мне доступ к телу. В конце боя мне апплодировал зал! Единственной девчонке, сумевшей победить двух парней!
Знаете, такое чувство..я ПРАВДА сделала все, что могла, и даже больше. У меня не было паники ( именно паники-живот от напряжения скручивало), я не била вслепую, я вроде как чередовала удары..как же здорово, ребят!
Думать о призвом месте без тренировок было бы ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ НАГЛОСТЬЮ, но клуб молодец! У нас триада по спорт-мечу ; 1 и 3 по дуэльному. Ура?
Про дорогу следует сказать особо. Туда и обратно мы ехали с Серегой, и тарахтели, как две сороки. Были и шифры, и я-вселенское зло, и Денин, и Бермуды, и игруньки....столько всего! А между разговоров ваша Катя доблестно резалась в головоломки и дракончика Свомпи, над чем мы дружно хохотали)
Но радость-радостью, а сегодня я как несмазанный робот. Болит ВСЕ. Синяки-пустяки; я не могу двигать плечевым поясом, садиться, ходить и наклоняться без боли.
Тяжело дается удовольствие, ребят.
четверг, 16 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Как же это чертовски здорово-в школе на физре быть вечной отстающей, а в инсте попасть на кросс и прийти первой ! 
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Когда-то я думала, что жизнь жестока лишь по отношению к человеку. Да, отбор я не отрицала, но ...старалась об этом не думать, что ли. Кормила котят и птиц, и жилось мне хорошо. Но с возрастом маштабы осознаются четче. Жесткий парадокс- этот прекрасный мир- жесток и враждебен нам. Как там у классика- "В прекрасном и яростном мире". Мы все выживаем. Все умираем. И боремся, пытаясь отсрочить миг смерти.
Не хочу думать , что homo hominis lupus est. И не только людям. НЕ ХОЧУ! Нам ведь всем тяжело. Почему бы не помочь?
Как же хочется, чтобы больше это понимали..
Не хочу думать , что homo hominis lupus est. И не только людям. НЕ ХОЧУ! Нам ведь всем тяжело. Почему бы не помочь?
Как же хочется, чтобы больше это понимали..
вторник, 14 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
За пару дней произошли такие события, что не упомянуть о них будет просто преступно.
Я снова в общаге. Совместная жизнь - вещь притупляющая, и мы решили вернуть романтику. Не скажу, что решение далось легко, у меня сердце разрывалось, но так было нужно. Я не сомневаюсь в своем решении.
У меня было 8!!! сумок. И откуда столько вещей? Уфф. Доехали, Лешка помог дотащить на родной пятый...и вот я тут.
Измеения уже есть: мой фанатизм уступает место нежности. В воскресенье мы с ним ходили на "Дракулу" . Чудесный фильм, надо сказать - и чудесный вечер. Снова полночь , снова пустая Ленина, снова огни и горячие губы. И такси, рассекающее ночь.
А в общаге есть плюсы. Да, Галя мне как-то не нравится.Вика не впечатляет. Мои бабы ярче и интереснее. Но робкие разговоры уже есть, и это будет моя победа.
А еще это долгая беседа с Яной, охота за тапком Достика и триумфальное "му-ха-ха" в 11 ночи, это Машкины вопросы о высшем в жизни и низменный синий хер на ее же животе, в процессе создания которого мы кубарем катались по комнате, это дурацкие вопросы Хрис..
В такие моменты я даже чуточку счастлива.
Я снова в общаге. Совместная жизнь - вещь притупляющая, и мы решили вернуть романтику. Не скажу, что решение далось легко, у меня сердце разрывалось, но так было нужно. Я не сомневаюсь в своем решении.
У меня было 8!!! сумок. И откуда столько вещей? Уфф. Доехали, Лешка помог дотащить на родной пятый...и вот я тут.
Измеения уже есть: мой фанатизм уступает место нежности. В воскресенье мы с ним ходили на "Дракулу" . Чудесный фильм, надо сказать - и чудесный вечер. Снова полночь , снова пустая Ленина, снова огни и горячие губы. И такси, рассекающее ночь.
А в общаге есть плюсы. Да, Галя мне как-то не нравится.Вика не впечатляет. Мои бабы ярче и интереснее. Но робкие разговоры уже есть, и это будет моя победа.
А еще это долгая беседа с Яной, охота за тапком Достика и триумфальное "му-ха-ха" в 11 ночи, это Машкины вопросы о высшем в жизни и низменный синий хер на ее же животе, в процессе создания которого мы кубарем катались по комнате, это дурацкие вопросы Хрис..
В такие моменты я даже чуточку счастлива.
четверг, 09 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Сегодня наисчастливейший день! Свободна! Я СВОБОДНА!!!!
Никакого теперь Жореса, никакого Соляного переулка...я свободна, свободна, СВОБОДНА!!!!
Никакого теперь Жореса, никакого Соляного переулка...я свободна, свободна, СВОБОДНА!!!!
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Остатки сладки.
Сижу как дельная и уминаю роллы на завтрак) Кррррасота!))
Сижу как дельная и уминаю роллы на завтрак) Кррррасота!))
среда, 08 октября 2014
22:17
Доступ к записи ограничен
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 07 октября 2014
17:18
Доступ к записи ограничен
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 06 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Похоже, новогодние каникулы пройдут для меня в завораживающем духе стимпанка, спасибо Капитану Плюшкарусу)
Такой энтузиазм! В голове уже идеи и костюма, и прически, и украшений....аааа! Прям горю-горю!
Главное сейчас не потерять голову и не забыть про сессию. А еще и турнир, мамочки..
Но какое блаженное чувство-встряхнуть перьями и снова ЖИТЬ!
Такой энтузиазм! В голове уже идеи и костюма, и прически, и украшений....аааа! Прям горю-горю!
Главное сейчас не потерять голову и не забыть про сессию. А еще и турнир, мамочки..
Но какое блаженное чувство-встряхнуть перьями и снова ЖИТЬ!
пятница, 03 октября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Ахахахахахахахахахахахахахахахахахахахахахахахахаха)))))))))))))))))
Стоило только Дашке кинуть мне альбом с драконами соционики, как стихийно понесся моб)
Ура драконам, ура соционике)
Стоило только Дашке кинуть мне альбом с драконами соционики, как стихийно понесся моб)
Ура драконам, ура соционике)
вторник, 30 сентября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Сегодня пришла моя долгожданная открыточка их Новой Зеландии) Вот она , хвастаюсь))
А еще девушка, которой я отправила феньку, прислала в благодарность целый букет маленьких радостей)
А Лешке пришел фантастический хенд-мейд конвертик , внутри которого - голландская открытка с его литерой.
Мурмяу, господа!
А еще девушка, которой я отправила феньку, прислала в благодарность целый букет маленьких радостей)
А Лешке пришел фантастический хенд-мейд конвертик , внутри которого - голландская открытка с его литерой.
Мурмяу, господа!
понедельник, 29 сентября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Ах, какой день! Всем дням день!
1-вроде как удачно сдали модули)
2-на халяву отхватили баллы по истмеду
3-мне пришла стипуха .Господа, это просто СТИПУЩИЩЕ- 13 тысяч!
4-без проблем запасалась к врачу
5психология прошла без казусов))
6-пришли две открытки, одна из Туниса! *__* vk.com/away.php?to=http%3A%2F%2Fwww.postcrossin...
7-нам с Лешиком досталась куча флаеров на бесплатный кофе (только он черный, гадость( ) и скидки+ халявная пицца.
Побольше таких дней! Побольше таких дней!
1-вроде как удачно сдали модули)
2-на халяву отхватили баллы по истмеду
3-мне пришла стипуха .Господа, это просто СТИПУЩИЩЕ- 13 тысяч!
4-без проблем запасалась к врачу
5психология прошла без казусов))
6-пришли две открытки, одна из Туниса! *__* vk.com/away.php?to=http%3A%2F%2Fwww.postcrossin...
7-нам с Лешиком досталась куча флаеров на бесплатный кофе (только он черный, гадость( ) и скидки+ халявная пицца.
Побольше таких дней! Побольше таких дней!
воскресенье, 28 сентября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Ты не одна.
Три простых слова, без которых я задыхаюсь.
Мне НУЖНО слышать. Мне НУЖНО знать.
Три простых слова, без которых я задыхаюсь.
Мне НУЖНО слышать. Мне НУЖНО знать.
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Ну вот и все, "Песнь льда и пламени" прочитана. Как-то и не верится даже.
Эпилог "Танца с драконами" мне понравился *_* хотя...меня радуют еще две смерти? хм.. Не то что половина ее содержания. Война Миерина с Юнкаем, события Стены...даже главы Тириона уже не радовали. Не ожидала, что напишу это. Но правда же, его плавание и сцены Грифа едва ли не пропускала. Главы Брана прочитывались галочки ради.
Да, " Танец с драконами" процентов на 60 разочаровал. Зато я была рада главам Серсеи. ))
Но вот книга в прошлом, и даже как-то грустно. Чувство, схожее с возникшим после выхода нового сезона "Шерлока" - ждать.Еще так долго ждать.
Эпилог "Танца с драконами" мне понравился *_* хотя...меня радуют еще две смерти? хм.. Не то что половина ее содержания. Война Миерина с Юнкаем, события Стены...даже главы Тириона уже не радовали. Не ожидала, что напишу это. Но правда же, его плавание и сцены Грифа едва ли не пропускала. Главы Брана прочитывались галочки ради.
Да, " Танец с драконами" процентов на 60 разочаровал. Зато я была рада главам Серсеи. ))
Но вот книга в прошлом, и даже как-то грустно. Чувство, схожее с возникшим после выхода нового сезона "Шерлока" - ждать.Еще так долго ждать.
пятница, 26 сентября 2014
Девиз по жизни:лохматость и оптимизм.
Это надо знать и передавать поколениям, чтобы такого больше никогда не происходило.
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди... Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил... она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети, вопреки ожиданиям, рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка".
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди... Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил... она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети, вопреки ожиданиям, рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка".