Раньше у меня была бабочка. Этакий серый мотылек. И, подобно множеству мотыльков, мой стремился к свету.Особенно его манил смертоностный свет ночных ламп. Напрасно я пытался убедить его, что в мире есть другой, менее опасный источник радости, что есть луна и фонари, пусть не такие яркие, но способные подарить его душе желаемое. Все было тщетно. Мой друг был умен и считал, что людские советы для мотыльков не годны. И я смирялся со своей ролью пассивного наблюдателя-мне были дороги наши ночные разговоры.Когда , обдуваемые свежим ветерком, мы принимались беседовать, все прочее переставало иметь значение.
Однажды мой глупый мотылек полетел на свет очень опасного огня. По незнанию-мой бедный глупый друг!- опалил кончики крыльев. А что за бабочка без крыльев? С бессилием и отчаянием я наблюдал , как темнота захватывала его. Может, я был пассивен. Может, если бы я что сделал..хотя что сделать с этим своенравным упрямцем!
Я не знаток бабочек, но мне показалось, что он начал идти на поправку. Утихали те страшные боли, те дрожащие языки огня, пляшущие в его воображении и отравляющие всю его жизнь. Представьте себе черную ночную бабочку-это же ужасно. Я воспрял духом и снова принялся мечтать о нашей терассе, песне цикад и странном родстве душ, которого мне так не хватало..
Да, он окреп.Окреп-и заговорил об новом свете. Может, и не открытом огне-нет, он ведь не дурак, мой глупый , глупый мотылек! Что-то влекло его на свет нового фонаря. Наученный горьким опытом, он уверился, что в следущий раз вовремя остановится. И тут в моем сердце что-то треснуло. Тот, кого я считал другом, был бабочкой, я же-человеком. Он не был прохим или хорошим, как не был и я; его собраться сочли бы его решение верным, а мои просьбы-глупыми. Мои же окрестили бы меня идеотом, якшающимся с мотыльками, а его-безмозглым зависимым насекомым. Тут нет правильного ответа-сть точки зрения.Разные.
Прошло время. Я нашел работу, нашел людей, с кем могу посидеть на кухне, покуривая сигарету и обсуждая политику и погоду. Я улыбаюсь-никто не заподозрит во мне потаенной мысли. Я сам ее уже не обнаруживаю.Но иногда...иногда я выхожу на злополучную терассу, сажусь в кресло, что помнит наши долгие разговоры...Где он, мой маленький безрассудный друг? Я скучаю, но разве можно вернуть все как было?